— Спасибо, мама, я справлюсь, — произношу с усталостью.

— И да, дочка. Я надеюсь, что вы не из тех семейных пар, которые спят отдельно? Не понимаю и не принимаю этой моды. Нормальная семейная пара должна делить не только одну постель, но и одно одеяло…

— Нет, мама, мы не из тех, — цежу сквозь зубы.

— Правильно, дочка. Это залог счастливого семейного брака.

Мама гладит меня по голове, целует в лоб и желает доброй ночи.

Так вот о чем говорил Воронов, предлагая спать в одной постели? А я уж себе напридумывала! С облегчением вздыхаю и пробираюсь в свою комнату, чтобы выбрать для такого случая ночную сорочку поскромнее. Не потому, что хочу выглядеть приличнее в его глазах, а потому что пусть теперь пялится на свою Катю, а не на меня.

На самой высокой полке, перерыв все шелковые и кружевные пеньюары, которые у меня есть, нахожу нечто безразмерное и серое. То, что нужно! Облачаюсь в сорочку, удовлетворенно смотрю в зеркало и понимаю, что в таком обличии меня не захочет даже изголодавшийся дембель.

Затем на носочках крадусь в комнату Воронова в надежде, что он уже спит после утомительного свидания. Но нет, Даня лежит в кровати, обнаженный по пояс и прикрытый тонким одеялом. Я нерешительно застываю на пороге и стараюсь не смотреть на красиво очерченные кубики пресса у него на животе, на тонкую темную дорожку волос, ускользающую куда-то под одеяло.

— Не бойся, Федотова, я не кусаюсь, — он хлопает рукой по пустой части кровати.

Опустив голову, медленно иду на свою сторону, забираюсь на самый краешек и, отвернувшись к Дане спиной, зажмуриваю глаза. Только бы побыстрее уснуть и перестать испытывать это чёртово томление внизу живота.

— Надеюсь, ты спишь в белье, — произношу зевая. — А то я, знаешь ли, брезгую после всяких Кать прикасаться к тебе даже случайно.

- Я полностью обнажен, Ди, — он бережно укрывает меня одеялом и нависает надо мной. — Ты же знаешь, как я предпочитаю спать.

Мне кажется, что по идее Воронов должен через секунду отстраниться от меня, но вместо этого он прижимается ко мне своим телом и закидывает на меня руку, отчего я тут же понимаю, что насчет белья он точно не шутил.

— Я сплю с тобой исключительно ради мамы, — шиплю в ответ на его действия, чувствуя, как твердый возбужденный член прижимается к моей спине.

«Боже, дай мне сил пережить эту ночь», — молюсь про себя, забывая как дышать.

— Да-да, ради мамы. И ты совсем не ревнуешь, я помню. Но так, между делом хочу тебе сказать, что с Катей у меня ничего нет и быть не может, — говорит Даня, уткнувшись в мою макушку, отчего по телу тут же разливается непривычное приятное тепло, окутывая с головы и до кончиков пальцев.

Странно, но засыпаю я моментально. Проваливаюсь в глубокий сон и не сразу слышу, что малышка Крис проснулась и плачет.

Радионяня почему-то не работает, но плач я слышу даже через стенку. В темноте ищу халат, но так и не нахожу его. Бросаюсь к двери как есть, но вдруг замечаю, что я не в своей комнате, а Дани почему-то рядом нет.

Спустя минуту малышка перестает плакать, а басистый голос Дани начинает петь Воронёнку колыбельную. Совершенно глупую, немного смешную и нелепую, но от которой я застываю посреди комнаты не в силах двинуться с места.

Злость на Воронова ускользает куда-то далеко-далеко, а в сердце образовывается нечто новое и пока едва неуловимое, которое с трепетом отзывается на его голос. Я возвращаюсь на кровать и под тихие песни своего мужа вновь крепко засыпаю.

Глава 34

Даниил.

Просыпаюсь утром, лежа на диване в комнате Кристины Вороновой. Дочка сладко спит в кроватке, после шестидесятиминутных укачиваний на моих руках. Нехотя поднимаюсь с тесного дивана, провожу рукой по детской нежной щечке и выхожу из комнаты, вспоминая про одно очень важное дельце.

Ровно девять лет назад у меня родился ребенок. Сын. Несмотря на то, что мы никогда не были близки, я из года в год пытаюсь пробиться сквозь броню равнодушия и достучаться до бывшей жены. Сейчас, когда я не так беден, каким был во время расставания, я с легкостью мог бы отсудить право на личные встречи с сыном в выходные дни и во время каникул, но это очень сложно сделать, когда Денис смотрит на меня как на врага номер один.

В коридоре встречаю сонную Диану, которая направляется в ванную комнату. Кажется, сегодня у нее настроение намного лучше, чем вчера, потому что она мило улыбается и напевает себе под нос незатейливую песенку.

— Доброе утро, Даня!

— Доброе, — удивленно вскидываю брови, радуясь переменам в настроении жены и направляюсь в свою комнату.

Запираю двери за замок, открываю крышку ноутбука и таращусь на иконку Скайпа. Будь что будет! Жму на иконку с фотографией Виктории, своей бывшей жены и жду несколько мучительно долгих минут, прежде чем собеседник появляется на экране.

— Здравствуй, именинник! — произношу я, увидев сонного сына в кепке набекрень по другую сторону экрана.

Парень здорово вымахал за то время, что мы не виделись.

На заднем фоне маячит бывшая жена, все еще неустанно контролируя наши разговоры.

— Привет, пап.

— Как твои дела, Дэн? Я отправил тебе подарок и перевел деньги на счёт матери — уверен, она исполнит любое твое желание, — глаза мальчишки загораются восторженным огоньком, и он уже не так замкнут как в начале разговора.

«Скажи папе спасибо», — слышу фоном голос Виктории.

— Спасибо, пап.

— Не за что. Хочу, чтобы у тебя было все хорошо, Денис.

Рядом с сыном показывается полная фигура бывшей — за то время что мы развелись, она кардинально изменилась. Из хрупкой трепетной лани трансформировалась в тучного злого носорога со скверным характером.

— Здрасте! — произносит она с ухмылкой. — Какие люди…

— И тебе привет, Вика.

И как меня угораздило на ней жениться? Виктория занимает почти весь экран, притесняя моего сына. Ее огромная грудь тяжело вздымается вверх и вниз, словно после одышки. Кажется, тот нефтяной магнат, к которому она сбежала от меня — нищего студента, бросил ее прошлым летом и оставил ни с чем. Во всяком случае, в последнее время ее аппетиты значительно возросли.

— Расскажи своему сыну (теперь уже не единственному), что у тебя родился новый ребенок. Долгожданный, обожаемый. Что у тебя полноценная семья, с женой-красавицей и маленькой дочерью. А Денька теперь нахрен тебе не нужен!

— Что ты несешь, Вика? Ты сама запрещала общаться мне с сыном, — рычу в ее сторону, хотя прекрасно понимаю, что подобные разборки не ведут при детях.

Но когда бывшая начинает пороть чушь, у меня срывает крышу.

— Запрещала, — подтверждает бывшая. — А сейчас, пожалуй, отправлю его к тебе на летние каникулы. Сил нет с этим сорванцом. А ты посмотришь, как мне все это время было нелегко.

О, она меня проучить решила? Отлично! Денис заметно оживляется, и широко распахнув глаза, смотрит на мать.

— Приедешь ко мне, Дэн? — спрашиваю сына, чувствуя невероятный прилив сил. — Я тебя с сестренкой познакомлю.

Виктория недовольно хмыкает, но больше не перечит. Трясет мелкими кудряшками волос и не смотрит в экран.

— Пап, а она очень маленькая? — осторожно спрашивает сын, всматриваясь в меня через экран.

— Очень-очень. И я более чем уверен, что вы ребята друг другу понравитесь.

Закрывшись на замок, мы с моим заместителем и Мамонтовым ведем долгие переговоры с Кочевниковым. Почти бывший партнер клянется, что будет выбивать с нас деньги любимыми путями. Какими именно, могу только предположить, потому что через знакомого в ФСБ уже познакомился с личным делом питерца и пожалел, что вообще с ним связался.

— Послушай меня, сынок, — говорит хриплым голосом Вадим Павлович. — Если ты решил играть со мной в прятки — я не советую. Даю тебе ровно неделю на возвращение средств. Если их не будет на моем счету — пиняй на себя.

Он отключается, и я не успеваю ничего сказать в ответ. Блядь, ну что за детский сад? Я бы и рад вернуть деньги, но должен быть точно уверен, что проблемы с поставкой товара возникли по моей вине. А сейчас больше похоже на то, что Кочевников просто давит на меня своим возрастом и авторитетом.